Книга Эффект бабочки  - Мария Акулова

– Спрашивай, – в сердце закралась тревога.

– Я не претендую на эксклюзивность, хотя вряд ли был бы против, но…

Посыл Настя поняла.

– Сколько у меня было мужчин до тебя? – усмехнулась, подтягиваясь повыше. Обижаться не собиралась. Удивилась бы, если этот вопрос не возник, а так… Закономерно.

– Кто был у тебя до меня? – А Имагин уточнил. Мол, имена, фамилия, рост, вес, год рождения, занимаемые должности – все в студию. Зачем? Вопрос открыт.

– Мой бывший, – Настя ответила так просто и спокойно, как только могла. Нельзя сказать, что она этого стеснялась, но и особой радости от того, что спала когда-то с ничтожеством, не испытывала.

– Тот, который..? – Имагин стал еще более серьезным, а продолжающая поглаживать ее бедро рука утратила былую плавность движений, теперь скорее пытаясь что-то стряхнуть. Настя бросила на нее быстрый взгляд, Глеб тоже, остановился, а потом продолжил, вновь спокойно. – Петр Грибанцев?

Так официально… Будь ситуация немного менее напряженной, а сам Имагин не так серьезен, Настя, пожалуй, улыбнулась бы. А так просто кивнула.

– Мало я ему, все-таки…

Глеб провел рукой по волосам, с явным сожалением потом стряхивая ее, сжимая-разжимая пару раз.

– Но ничего, будем считать, что делегировал полномочия налоговой…

– Какой налоговой? – Настя резко села в кровати, прижала к груди простынь, бросая на Глеба полный сомнения взгляд.

А тот, кажется, наоборот, немного расслабился. Может, доволен был тем, что список из 'тех, с кем…' сводился к одному имени, а может… Может, придумал, что еще сделает хорошего этому самому имени, которое откровенно попало…

– Той, которую я на него натравил. В нашей стране с дохода принято платить налог. Твой… уже не твой Петр, этого не делал, вот я и…

– Имагин! – Настя приложила ладонь к губам, не веря своим ушам. – Зачем? Когда?

– Когда он протянул к тебе свои ручки, тогда и…

– Зачем?! – Ася же снова не знала, плакать ей или смеяться. Петю совсем не жалко, но поведение Глеба… И ради чего? Из-за кого? Из за нее! По мелочи!

– Чтоб бедному было, чем заняться, кроме как сторожить у подъезда мою бабочку, – убрав руку девушки от лица, Имагин сел, притянул ее к себе на колени, давая какое-то время на подумать, или наоборот – избавляя от такой необходимости, поцеловал.

– Я тогда еще не была твоей… бабочкой.

Настя потратила это время с пользой, правда больше с удовольствием.

– Настенька, ты была моей бабочкой ровно с того момента, как я тебя увидел. Даже немного раньше – с того момента, как почувствовал твое присутствие, как начал искать что-то глазами. Искал и нашел – такую наивную, отчаянно пытающуюся казаться раскрепощенной, смелой, дерзкой, сильной… С пылающими щеками, горящими глазами… А как она двигалась… А потом мы встретились глазами. Я и моя бабочка. По-моему, я ей не понравился. Еще бы… Какой-то агрессивный хищник с жадным взглядом и состоянием полной боевой готовности в шта…

– Имагин, ну красиво же начал… – Настя склонила голову, немного журя своего пылкого рыцаря, который пытался произнести, пожалуй, самую романтичную речь, какую Веселовой только приходилось слышать.

– Прости. Так вот, бабочке я не понравился, а потом еще больше не понравился, а потом окончательно не понравился. Но она-то, глупая, не знала, что она уже моя. А я безумно терпелив. Знаешь почему?

– Почему?

– Потому что любое ожидание, терпение и старание вознаграждается результатом. И вот он – результат, – пройдясь сначала руками, а потом взглядом по вновь обнаженному силуэту, Глеб снова полез целоваться.

– То есть, ты хотел со мной переспать? – Настя чуть отклонилась, снова сощурилась.

– Конечно, хотел. И не раз, и по-всякому, считай, сегодня одну сотую исполнили.

– Ты не романтик, – покачав головой, Настя вновь приблизилась к лицу мужчины.

– Романтик, Настенька, просто, когда ты сидишь у меня на коленях, то еще я немного пошляк. Вот завтра, когда снова будем одеты, тогда буду плести о чувствах, обещаю.

– Кто же тебе завтра-то поверит? – диалог велся очень странным образом – чередуя слова с касаниями губ, щек, носов.

– Я очень убедительный романтик-пошляк.

– Ладно, проверим, – так ночные разговоры закончились. Да и ночь тоже. Засыпали они уже после восхода. Глеб поставил будильник на девять утра, чтоб в двенадцать быть уже в аэропорту. Поездку никто не отменял.

А было бы хорошо…

Было бы хорошо, чтоб ему не надо было никуда лететь, ей не надо было уезжать, не надо было в субботу идти в Бабочку… Настя заснула первой, вслед за ней и Глеб. Как-то так случилось, что думали они об одном.

***

А утром, ожидаемо, проспали. Глеб носился по квартире, цепляясь за мебель и прочую разбросанную ночью мелочевку, Настя сначала пыталась чем-то помочь, а потом смирилась, затихла на кровати, одним только взглядом следя за мечущимся по квартире мужчиной.

Правда и этого долго не выдержала – отправилась на кухню варить кофе. Глеб скривился, но выпил, даже поблагодарил. На искренность его 'очень вкусно', Настя не слишком уповала – никогда не умела варить, зато готовила неплохо, сотворенная яичница была съедена уже с неподдельным аппетитом.

Через двадцать минут после авральной побудки, чемодан стоял у двери, хозяин квартиры паковал в сумку ноутбук, а Настя безуспешно пыталась найти очень важный и очень личный элемент собственного гардероба, который, как клялся Имагин, тот и в глаза не видел. На вопрос – как тогда снимал, мужчина ответил, что не глядя. Пришлось влезать в джинсы так, и чувствовать себя безумно мятежной дурочкой. Хорошо, что подвезти ее до дому было Глебу по пути, а значит, шляться так по городу не придется.

– Идем? – одновременно пытаясь обуться и прочесть пришедшее от мамы смс, Настя не заметила, как Имагин подошел сзади, обнял, поцеловал в макушку, развернул, глядя в глаза очень-очень серьезно.

– Настя, можно я тебя кое о чем попрошу? – от такого его тона становилось не по себе. Очень уж осторожного и в то же время делового.

– Проси.

– Ты только не отказывайся сразу, хорошо? Дай сначала договорить…

Лучше б он сразу переходил к делу, ей богу. А то вариантов в голове тут же возникает куча, причем один хуже другого.

– В общем… Вот ключи, – в Настину руку была вложена связка. – Переезжай ко мне.

***

Настя была… Нет, это было не удивление. И даже не шок. И не ступор. Это было… да даже слов таких нет, чтоб описать ее состояние.

– Ты что..?

– Вот, а теперь слушай… – видимо, такой реакции от нее и ожидали. – Во-первых, я действительно хочу, чтоб ты дождалась меня здесь. Во-вторых, в среду придут мастера в очередной раз чинить кондиционер, и кто-то должен их впустить, а потом проследить за работой, ну и убедиться, что починили. Я мог бы попросить заехать Марка, но у него своих забот полно, соседей тоже не хочу. А ты… Я в принципе хочу видеть тебя здесь, а так… У тебя будет время привыкнуть.